«Их сжирает сама система». О коррупции и порядках в туркменских исправительных колониях

Turkmen.news продолжает публикацию материалов о ситуации в исправительных учреждениях Туркменистана. В первой части речь шла о жизни в считающейся образцовой колонии AH-K/6 в Теджене. Впрочем, таковой она стала лишь недавно, а до этого, помимо прочего, имела печальную известность практикуемыми там изощренными методами наказания осужденных. Одним из видов кары летом было стоять два дня подряд на солнце без воды и еды, при этом садиться и падать в обморок запрещалось. Хотя коррупция в тедженской колонии также стоит не на последнем месте по стране, все же самое коррумпированное пенитенциарное учреждение в Туркменистане, по утверждению сегодняшнего собеседника корреспондента turkmen.news Селима Хакнепесова, – это колония строгого режима MR-K/16 в г. Байрамали. В целях безопасности имя героя изменено.

Инфографика turkmen.news

Атаназар, 38 лет, срок отсидки 15 лет

— Почему вы считаете, что колония в Байрамали – самая коррумпированная зона в стране?

— Потому что именно в ней мотают срок самые богатые осужденные – от бывших министров, их заместителей и хякимов до крупных бизнесменов. Во времена моей отсидки там одновременно отбывали наказание три министра водного хозяйства и еще множество других, не менее богатых, бывших чиновников. На свободе они привыкли к комфорту и привилегиям и на зоне хотят такого же, за что готовы платить и платят большие деньги. Финансы от них самих, от их родственников и от других заключенных рекой текут руководству колонии, а администрация на эти средства может «купить» любую проверку или комиссию, разрешить любой вопрос.

— Как работает система коррупции?

— Там любое телодвижение возможно лишь за деньги. Если ты родственник заключенного, то взятку нужно дать на первом же контрольно-пропускном пункте. Хочешь проехать на территорию зоны на своей машине, чтобы не переть сумки с провиантом 200 метров до основного КПП – плати 50 манатов [около $2,5]. В противном случае оставляй машину за воротами и тащи эти сумки на себе. А родственники мало не привозят: десятки кило риса, макаронов, сахара, мяса, хлопкового масла, овощей, фруктов, что-то из перечисленного мешками! Что им стоит отдать эти 50 манатов.

Дальше – коррупция на основном КПП.

Внутри зоны власть принадлежит оперативникам внутренней службы МВД, а до основного КПП она у начальника армейского караула.

Сотрудники этих двух ведомств часто не находят общего языка, а причиной всему – деньги. Если начальник караула посчитает, что хозяин колонии его в чем-то обделил, то он может запретить свидания, и тогда хоть ты тресни, но осужденного родственники сегодня не увидят и передачу ему не передадут. Но обычно эти вопросы начальники решают между собой быстро, потому что на кону стоят немалые деньги.

На пункте проверки передач тоже царят алчность и страсть к наживе. Привез ты, скажем, 50 килограммов продуктов, а тебе говорят, что разрешено только пять. Куда девать остальные 45? За 200-300 манатов [около $10-15], в зависимости от того, кто ты сам такой и к кому приехал, вопрос решается быстро. «Всего» за 100 манатов [около $5] хлеб не превратят в крошку, банки с консервами не вскроют, а колбасу не изрежут на мелкие кусочки.

Платить нужно и за сами свидания. В колонии за каждым офицером МВД закреплены свои комнаты, всего их на зоне 30. Например, у начальника учреждения и его заместителя по 2-3 комнаты, у начальника режимной и оперативной части – по 1-2. Только эти люди дают разрешение на их использование, и тоже за деньги. Обычно сдают их бывшим чиновникам, тем, кто готов оплатить услугу вне общей очереди или побыть с родными дольше положенного времени. Никто, кроме их негласных хозяев, не вхож туда и не может ими распоряжаться. Остальные комнаты свиданий общие – это чтобы и другие сотрудники «не голодали».

Махинации с продуктами питания в столовой – особая тема. Контингенту колонии под 5 тысяч человек и продуктов привозят соответственно. При этом в столовую ходят от силы 300 заключенных, остальные сами себе готовят, для них даже построили кухни, чтобы в бараках в целях пожарной безопасности не использовались электрические плитки. Куда же деваются остающиеся продукты? А им же, осужденным, и продаются, начиная с хлеба и заканчивая овощами, крупами и мясом. Или готовят котлеты: вместо положенных, скажем, 100 граммов фарша кладут всего 20, а остальное – хлебный мякиш.

Вершиной коррупции считается торговля блатными хатами, или «кельдымами». Простой пример: на зоне был приличных размеров барак для больных туберкулезом. Потом его обитателей переселили в другое здание, в два раза меньшего размера, а барак превратили в «кельдымы» для бывших министров. Цена «хаты» зависит от метража. Если в прошлом это был кабинет, то стоимость колеблется от 15 до 25 тысяч долларов, а если это целая секция, из которой выселили заключенных, то цена вырастает до 50-70 тысяч.

Но так же не делают… А так, да, улучшение есть, особенно по сравнению с теми временами, когда в одном чане могли смешать вчерашний плов и борщ, а в рыбном супе плавали макароны.

— Можно ли за деньги иметь на зоне то, что вообще-то не полагается иметь?

— За деньги там можно все: и шикарные хоромы, и азартные игры, и алкоголь с опием, – все «крышуют» сами оперативники. Особо обнаглевших, занимающихся оптовым проносом «запрещёнки», нередко «хлопает» министерство национальной безопасности.

Зачем им так рисковать? У них ведь и зарплаты высокие, и полицейские льготы, и привилегии. Плюс доход от менее преступной деятельности – контроль за свиданиями, передачами.

— Во-первых, это обычная зависть. Когда одни менты видят, как другие ездят на дорогих машинах, имеют по несколько квартир и содержат вторую семью, им тоже этого хочется. Во-вторых, алчность. Сколько бы ты не зарабатывал, денег много не бывает. Доход со свиданий и передач – копейки, по сравнению с тем, что они имеют с проноса опиума или трамадола. Весной 2016 года, например, МНБ «хлопнуло» двух оперативников режимной части – Гуванча и Самеда, наглых и жестоких нелюдей. Выяснилось, что Гуванч пронес на зону 7 кило терьяка и 25 тысяч таблеток трамадола. Говорили, что родственники осужденных наркоторговцев за каждый килограмм опия заплатили ему по 15 тысяч долларов! Вот какие там деньги крутятся. А сколько еще таких же оперов, которые и по сей день продолжают проносить наркотики…

Колония MR-K/16. Высота забора 6 метров

— А нормальные среди офицеров есть? Есть ли на зоне физическое насилие в отношении заключенных?

— Бывает, встречаются вполне нормальные, но долго они не задерживаются. Их сжирает сама система. Был такой замначальника колонии — Тофик Алиевич [его фамилию собеседник turkmen.news не помнит]. Сам спортсмен, он и заключенных приобщал к спорту, в частности, к футболу. Делил людей на команды, каждый праздник устраивал соревнования, а в качестве мотивации давал участникам щедрые призовые. Так, игрокам команды-победителя бесплатно полагалось внеочередное суточное свидание и чеки на 300 манатов, которые можно было потратить в магазине колонии. Занявшие второе место получали двухчасовое свидание и чеки на 200 манатов. За третье место игроки также получали свидание на два часа и по 100 манатов каждый. И заключенных это сильно мотивировало.

Люди исправлялись, меняли свой образ жизни, а занятия спортом – помимо футбола, это и волейбол, и теннис, и борьба – становились для них привычкой.

Если по телевизору поздно ночью показывали интересные матчи, то Тофик Алиевич вытаскивал на улицу огромный телевизор, и осужденные смотрели игру, независимо от того, который был час – три или четыре утра.

В 2015 году в колонии случилось ЧП. Двое заключенных в пьяном состоянии подрались, и один другого полоснул ножом по шее. Об инциденте узнали в Ашхабаде, приехала проверка. За начальника учреждения взялись основательно, в итоге вскрылось всё, что творилось на зоне. Там тогда много голов полетело. Насколько я слышал, Тофика Алиевича даже посадили, видимо, скандал был настолько большой, что от зоны его не спасло и личное знакомство с министром внутренних дел Исгендером Муликовым – они раньше вместе работали в ашхабадском уголовном розыске. Но сидел он недолго, всего несколько месяцев.

— Откуда у замначальника были такие деньги для призов? Сейчас такие поощрения есть?

— Он же не из своих денег давал. Собирал министров и «грузил» их. После его ухода первое время поощрения еще были, но потом свидания сделали всем по два часа, а чеки вообще перестали давать. Сейчас и свиданий нет.

— Про физическое насилие не сказали…

— На зоне сами оперативники теперь редко бьют, возможно, это результат работы комиссий из департамента исполнения наказаний, которые все же реагируют на жалобы. Но если кто-то из сотрудников «точит зуб» на заключенного, то теперь ждут приезда ОМОНа, который в штрафном изоляторе сделает из бедолаги отбивную. С ОМОНа взятки гладки.

— Спроси заключенного, виновен ли он, ответ будет, скорее всего, отрицательным. А как на самом деле?

— На самом деле из ста человек примерно пятеро сидят там ни за что. На кого-то повесили преступление, ведь во время следствия пытают так, что сознаешься в чем угодно; кто-то проходит соучастником, хотя реально был свидетелем преступления или случайно проходил мимо; либо учился читать намаз у того, кто обучался в арабских странах и которого посадили за ваххабизм. В чем вина таких людей?

Остальные 95 сидят за дело, но вопрос в другом: соразмерно ли их наказание совершенному преступлению? Почему чиновники, укравшие из бюджета десятки миллионов долларов, получают такие же сроки, как и те, кто употреблял наркотики без продажи или сорвал на улице цепочку с шеи или украл кошелек? Почему те, у которых на счету по несколько трупов, выходят из зоны раньше, чем те, кто сидит за попытку убийства?

Этим ребятам так говорят: те, кто убил, они уже успокоились, сделав свое дело, а вы злые ходите, что не добили, вас выпускать нельзя, освободитесь – пойдете и добьете.

В начале двухтысячных в Ашхабаде орудовало несколько банд, их члены садились в такси, убивали водителей, а машины разбирали на запчасти. На их счету в общей сложности было около 50 убийств, из-за них власти тогда ввели передвижение при наличии паспорта: из города в район без документа выезжать было запрещено. Бандитов в итоге поймали, дали им по 20-25 лет срока, но спустя 10-11 лет отсидки они вышли по помилованию. А те, кого осудили за попытку убийства, продолжали сидеть.

— Как этим пятерым невиновным добиться справедливости?

— Никак. Попав на зону, ты уже ничего не добьешься. Никакая комиссия твой вопрос не решит, а писать письма в различные инстанции, да хоть самому президенту – бессмысленно, за такую активность тебе же хуже будет.

— У оперативников огнестрельное оружие при себе имеется?

— Нет, внутри зоны оружие запрещено, заключенные могут его отобрать.

— Представьте, что мы с вами из тех пятерых, без вины осужденных. Мы договариваемся и берем в заложники двух оперативников, требуем, чтобы нас услышали и пересмотрели наши дела, так как сидим уже по 5 лет, а впереди еще 10. Неужели даже такой отчаянный шаг никого не заставит задуматься? Что произойдет при таком раскладе?

— Никто не услышит и не задумается, им заключенные и их судьбы по барабану. Сначала, возможно, поговорят, попросят «не дурить», пообещают никуда не сообщать при условии освобождения заложников. Если это не поможет, вызовут родителей, попробуют повлиять через них. Третий вариант – пообещают пересмотреть уголовное дело, а в итоге – штрафной изолятор, избиение, пересуд, дополнительный срок и крытый режим, оттуда уже живым не выйдешь.

Самый жесткий вариант: загонят спецназ, перестреляют или закидают гранатами, а взятых в заложники оперативников похоронят, как героев.

Похожий случай, кстати, уже был в 90-х годах в СИЗО г. Мары. Тогда тоже заключенные взяли двух офицеров, требовали освобождения, в противном случае грозились убить обоих. И все: приехал спецназ, кинули туда две гранаты, и всех перебили.

Редакции turkmen.news не удалось выяснить у других источников, имел ли место подобный случай в марыйском СИЗО, на самом деле.

Беседовал Селим Хакнепесов. Продолжение следует…

ПОДЕЛИСЬ ЭТОЙ СТАТЬЕЙ

5 комментариев

  1. beizverei

    ТМ — страна, основанная на бандитизме и воровстве, которые насаждаются мафией преступников, захватившей власть в стране!!

    Ответить
  2. Алеся

    сообщите, это правда что там недавно начальство поменялось? и что бунт большой был в байрамали?

    Ответить
  3. Nedirbay Aytakov

    Прочитал в целом человек прав.

    Про банду ( в 2002-2003 году были ребята причем учились в моей школе)

    Они убили нескольких таксистов ( я так понимаю под воздействием наркоты)

    Посадили не всех , 2 убежали в РФ.

    а те кто сидел не вышли живые. умерли на зоне.
    один точно должен был выйти в конце 17 года. но за пару недель и он умер. ( сидел в Акдаше).

    другой бандит кликуха также умер на зоне.

    Ответить
  4. Санджар

    Эта история ближе к истине. В этой колонии до сих пор сидят хозяйственные руководители, которых в 2000-х банда следователей генпрокурорши Гурбанбиби Атаджановой под пытками и угрозами вынудила взять на себя дутые иски на миллионны. Некоторые умерли уже… Почему-то после ареста и осуждения генпрокурорши и ее кровожадных следователей дела хозяйственных руководителей не были пересмотрены

    Ответить
  5. Şammy 777

    Твою же мать.. не дай Аллах попасть туда. Хотя богатым там живется не плохо

    Ответить

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте также

Поддержите Turkmen.News!

Создавать новости, расследовать коррупцию, производить фильмы и переводить все это на английский язык стоит денег. Нам очень нужна Ваша помощь! Поддержите нашу работу!

Политические заключенные

Коронавирус в Туркменистане

Яндекс.Метрика