Туркменистан ответил на вопросы ООН по правам человека

Туркменистан подготовил ответы на вопросы к третьему периодическому отчету страны по Международному пакту о гражданских и политических правах. Ответы будут озвучены на 137-й сессии Комитета ООН по правам человека 27 февраля — 24 марта 2023 года, а пока опубликованы на сайте Управления Верховного комиссара ООН по правам человека. Так о чем спрашивали власти страны и что те ответили?

Первый вопрос касался так называемой имплементации — фактической реализации международных обязательств внутри государства. В ответ туркменская сторона перечисляет многочисленные документы, от Национального плана действий Туркменистана в области прав человека на 2021–2025 годы до Рекомендаций по сотрудничеству Аппарата Омбудсмена с правоохранительными органами, судебной системой и коллегиями адвокатов. Также упоминаются различные мероприятия, такие как Ежегодное общее собрание Азиатско-Тихоокеанского форума национальных правозащитных учреждений.

Среди конкретных действий, которые приводятся в пример — создание возможности обращения в аппарат омбудсмена по телефону, а также запуск сайта омбудсмена, состоявшийся в апреле 2021 года. Стоит отметить, что сама по себе должность омбудсмена появилась в Туркменистане в 2017 году, то есть на внедрение элементарных средств связи с населением потребовалось четыре года.

Сайт омбудсмена выполнен в стилистике «нулевых» годов, с грамматическими ошибками. Главная часть раздела «новости» состоит из перепечаток сообщений госинформагентства ТДХ. Чтобы увидеть новости о деятельности самого омбудсмена, надо зайти в подраздел, который иногда не обновляется по две недели.

Также сообщается, что за 2021 год к омбудсмену поступило 355 обращений, в том числе 244 письменных и 111 устных. Из них принято к производству лишь 79 обращений, а еще по 85 даны консультации.

Для сравнения, омбудсмену Кыргызстана (страны, расположенной в том же регионе и примерно с такой же численностью населения) за 2021 год поступило 13048 обращений.

Осужденные работники касс авиакомпании "Туркменистан"

Второй вопрос по докладу касался борьбы с коррупцией. Отвечая на него, власти Туркменистана цитируют законы «О противодействии коррупции» и «О государственной службе», упоминают антикоррупционную направленность закона «О суде» и Кодекс судейской этики. О том, исполняются ли все эти законы и как обеспечивается их исполнение, в документе не говорится.

В третьем вопросе власти Туркменистана спросили о COVID-19, но чиновники, составлявшие ответ, вынесли в заголовок словосочетание «Чрезвычайное положение», не уточняя, почему именно оно вводилось.

Далее в тексте говорится: «С самого начала распространения пандемии в мире Туркменистан деятельно приступил к принятию необходимых мер по противодействию этой угрозе». Перечисляются «единая национальная стратегия» и «тесное международное сотрудничество», «план обеспечения готовности» и «проект по реагированию»…  О том же, имел ли место коронавирус в стране, не сказано ни слова.

Между тем, основной претензией правозащитников к властям было сокрытие пандемии. Если верить официальной информации, Туркменистан остался фактически единственной страной в мире, куда COVID-19 не проник вообще. При этом источники с самого начала пандемии сообщали о многочисленных случаях заболевания и о множестве смертей от коронавируса. Как можно видеть, сейчас, когда тема пандемии отошла на второй план, Туркменистан по-прежнему отказывается признать, что его граждане болели точно так же, как и во всем мире.

Четвертый вопрос касается противодействия дискриминации. Ответ на него состоит всего из двух абзацев. В первом говорится, что равенство граждан Туркменистана гарантировано Конституцией, а во втором отмечается, что «Туркменистан не располагает информацией относительно гражданина Касымберды Гараева».

Гараев — молодой врач-кардиолог, который в 2019 году публично заявил о своей гомосексуальности. Он рассказал радио «Азатлык», что его задержали при попытке познакомиться с юношей в интернете, издевались над ним и пытались «лечить» с помощью священнослужителя.

Касымберды Гараев

Через три дня после публикации Гараев был вызван в полицию и пропал. Впоследствии стало известно, что молодой человек находится дома, но семья запрещает ему выходить на связь с внешним миром. До конца 2019 года он публиковал в соцсетях фотографии, но затем исчез. С тех пор попытки международной общественности узнать что-то о его судьбе ни к чему не приводят.

В Туркменистане гомосексуальная связь является уголовно наказуемым деянием. В том самом третьем периодическом докладе в ООН было сказано, что власти собираются «изучить вопрос» декриминализации гомосексуальности. Но никаких шагов в этом направлении сделано не было.

В пятом вопросе говорится о гендерном равенстве. В ответ туркменская сторона сообщает, что в стране существуют закон «О государственных гарантиях обеспечения равных прав и равных возможностей женщин и мужчин» и Национальный план действий по гендерному равенству в Туркменистане на 2021–2025 годы.

Подчеркивается, что 27% членов Халк Маслахаты (верхней палаты парламента) и 24,8% депутатов Меджлиса (нижней палаты) — женщины, причем, в Меджлисе женщина занимает пост председателя.

Отметим, что в январе 2023 года в Туркменистане было объявлено об очередной реформе парламента, и теперь Халк Маслахаты, как и до 2021 года, вновь считается отдельным органом, а не верхней палатой. Впрочем, на гендерный состав это вряд ли повлияет. Проблема в ином: ни Халк Маслахаты, ни Меджлис никогда не играли никакой самостоятельной роли, они полностью зависят от Гурбангулы Бердымухамедова, ныне получившего титул Национального лидера, и его сына Сердара, занимающего пост президента.

Также говорится, что общая доля женщин на руководящих постах составляет 23,8%. Все заместители хякимов по социальным вопросам велаятов, этрапов, городов являются женщинами. Отметим, что это типичный пример гендерного неравенства, когда считается, что задача женщин  — воспитание детей, забота о нуждающихся, поддержка стариков и прочие социальные вопросы.

В ответе на вопрос ООН не отражены конкретные примеры дискриминации женщин, такие как фактический запрет на вождение машины и строгие требования к внешнему виду школьниц, студенток, сотрудниц бюджетных учреждений — то есть большинства туркменок.

Шестой вопрос также посвящен этой теме, а конкретно — насилию над женщинами. В ответ туркменская сторона сообщает, что Уголовный кодекс, введенный в действие 1 января 2023 года, запрещает понуждать людей к половому сношению и к производству аборта. Подчеркивается, что полиция ежегодно проводит профилактическое мероприятие «Семья», в ходе которого отслеживает обстановку в домах людей, ранее судимых за опасные и особо опасные преступления. «Неуживчивые семьи берутся на специальный учет», — пишут авторы отчета.

Также, как говорится в документе, от пострадавших женщин принимаются заявления в полиции. В стране ведется борьба с алкоголизмом и наркоманией.

В ответе не говорится ничего конкретного относительно обстановки с бытовым насилием. Отмечается, что в 2015-2020 годах впервые в истории проводился выборочный опрос на эту тему женщин в возрасте 18-59 лет в Ашхабаде и во всех пяти велаятах. Но результаты опроса в тексте не приводятся.

Зато сообщается, что с августа 2021 года Министерство труда и социальной защиты в сотрудничестве с ЮНФПА, общественной организацией «Кейик Окара» и хозяйственным объединением «Бейик Эййям» в Лебапском велаяте реализует пилотный проект по оказанию помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия.

К маю 2022 года, то есть за 9 месяцев действия проекта, консультации по горячей линии получили 1686 человек (129 мужчин, 1557 женщин); социально-психологическая поддержка была оказана 630 людям (39 мужчинам и 591 женщине); юридическую поддержку получили 817 человек (27 мужчин и 790 женщин); социальную поддержку ⸺ 1033 человека (32 мужчины и 1001 женщина); консультации репродуктолога ⸺ 223 человека (37 мужчин и 186 женщин).

Кроме того, случаи 70 женщин, оказавшихся в критической ситуации, всесторонне отслеживались специалистами по социальной работе. 19 человек (1 мужчина и 18 женщин) воспользовались услугой временного безопасного размещения.

Если суммировать все приведенные цифры (не учитывая, что один человек мог получить сразу несколько услуг), получится, что всего в рамках проекта получили помощь 4478 граждан Туркменистана, страдающих от семейного насилия. Если продолжить сравнивать с Кыргызстаном, то там за 9 месяцев 2020 года было зарегистрировано 8337 случаев семейного насилия. Милиция выдала жертвам насилия более 7 тысяч охранных ордеров и возбудила 324 уголовных дела.

Седьмой вопрос коснулся борьбы с терроризмом. В ответ туркменская сторона процитировала положения закона «О противодействии экстремизму».

Далее власти Туркменистана просили разъяснить, насколько надежно в стране реализуется право на жизнь. В ответе подробно цитируются положения закона «Об органах внутренних дел Туркменистана», запрещающие силовикам злоупотреблять физической силой и оружием.

Затем приводятся разъяснения, касающиеся ряда политзаключенных. Сообщается, что Гульгельды Аннаниязов в 1996 году был приговорен к 15 годам лишения свободы (за что, не уточняется), а в 1999 году освобожден по помилованию. В 2008 году его приговорили к 11 годам по статье УК 214 («Незаконное пересечение государственной границы») и статье 217 («похищение или повреждение документов, штампов, печатей или бланков»). В качестве дополнительного наказания ему были назначены 5 лет проживания в определенной местности. 12 марта 2019 года по истечении 11-летнего срока Аннаниязова отправили в Гарабогаз и трудоустроили рабочим в отдел эксплуатации жилых домов.

Все это было известно правозащитникам и ранее, а также отмечалось, что в ссылке Аннаниязов проживает в очень плохих условиях и имеет проблемы со здоровьем. Что же касается причин его преследования, то в 1996 году его осудили за организацию мирного протеста. После помилования он бежал в Казахстан, а затем в Норвегию, но в 2008 году, после смерти первого президента Сапармурата Ниязова, вернулся на родину — за что, фактически, и получил второй срок.

Также в документе говорится, что юрист Пыгамберды Аллабердыев отбывает шестилетний срок за хулиганство и умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести.

Напомним, ответ составлялся в ноябре, а в декабре Аллабердыева освободили по помилованию. По данным правозащитников, реальной причиной вынесения приговора юристу стало его участие в оппозиционных чатах.

В следующем вопросе туркменские власти просили сообщить, соблюдается ли в стране запрет на применение пыток и иных жестоких способов обращения. В ответ те сообщают, что в новом Уголовном кодексе понятие пытки усовершенствовано и приведено в соответствие с международной конвенцией. Далее авторы ответа продолжают отчет о судьбах политзаключенных.

Утверждается, что борец за права этнических белуджей Мансур Мингелов в 2012 году получил 22 года лишения свободы за распространение порнографии, наркоторговлю и вовлечение несовершеннолетних в антиобщественную деятельность. Согласно документу, Мингелов якобы получает все необходимое лечение, а также ему «на регулярной основе предоставляются свидания с родственниками и передачи в виде продуктов».

В реальности состояние здоровья Мингелова не соответствует тому, в чем пытаются убедить международное сообщество авторы туркменского документа, и он все эти годы с трудом добивается хотя бы какой-то медицинской помощи. Ни о каких свиданиях речь не идет. У родственников с трудом принимают передачи, но самого Мансура им не показывают. Тетя Мансура, Нурджан Сюзер, регулярно устраивает в Нью-Йорке пикеты с требованием освободить племянника. Его мать умерла, не дождавшись встречи с сыном.

Также в документе говорится, что Гаспар Маталаев в 2016 году был приговорен к трем годам за мошенничество и дачу взятки. В 2019 году его освободили. Об этом правозащитникам также было известно, равно как и о том, что Маталаева преследовали за передачу независимым журналистам информации о принудительном труде на хлопковых полях.

Освещается в документе и судьба учителя английского языка Эзиза Худайбердыева, которого обвиняли в связях с последователями турецкого проповедника Фетхуллаха Гюлена. По официальной версии, в 2017 году он был приговорен к 23 годам по статьям УК 177 («Возбуждение социальной, национальной или религиозной вражды»), 275 («Создание организованной группы, преступного сообщества и иных преступных структур или участие в их деятельности») и 275.1 («Финансирование преступных структур»). 30 июня 2019 года Худайбердыев умер в тюремной больнице МР-Е/15 в Марыйском велаяте. Причиной смерти назвали рак печени 4-й степени и массу других заболеваний. Тело умершего передали родным.

Наконец, власти Туркменистана отрицают применение пыток к пенсионерке Огулсапар Мурадовой. В 2006 году ее приговорили к шести годам за сговор с Сапардурды Хаджиевым о продаже Аннакурбану Аманклычеву боеприпасов к стрелковому оружию. Через месяц после вынесения приговора Мурадова якобы повесилась. Отмечается, что прокуратура провела проверку по факту суицида, по итогам которой было отказано в возбуждении дела. Тело передали родственникам.

Стоит отметить, что  Огулсапар Мурадова была правозащитницей и журналисткой радио «Азатлык». Задержание фигурантов «обычного дела о продаже патронов» комментировал лично первый президент Сапармурат Ниязов, заявивший: «Я не знаю, почему они занимаются таким грязным бизнесом в Туркменистане, мирной стране, где царит справедливость».

Одиннадцатый вопрос касается свободы и личной неприкосновенности. В ответ власти Туркменистана комментируют дело доктора Хурсанай Исматуллаевой, в 2021 году приговоренной к девяти годам якобы за мошенничество, а в реальности — за активное отстаивание своих трудовых прав и за контакты с зарубежными СМИ. Как и Пыгамберды Аллабердыев, доктор вышла на свободу через месяц после подготовки отчета, в декабрьскую амнистию.

В документе подчеркивается, что в деле Исматуллаевой, помимо мошенничества, имелись еще две статьи — подделка документов и жестокое обращение с зависимым лицом. Имеется в виду, что доктор якобы склонила инвалида, за которым ухаживала, к передаче ей прав на квартиру (хотя в течение долгого времени, пока Исматуллаева не стала активисткой, никто не рассматривал эту сделку с недвижимостью в таком контексте).

Двенадцатый вопрос посвящен обращению с лицами, лишенными свободы. Туркменская сторона утверждает, что благополучие заключенных всесторонне контролируется наблюдательными комиссиями. Особое внимание уделено вопросу профилактики COVID-19 в местах лишения свободы. В числе прочих противоэпидемических мер перечислены «ежедневный прием пищи в виде домашней лапши с перцем и фитонцидосодержащей зелени (лук, чеснок)» и «окуривание помещений лекарственной травой гармала (üzärlik), обладающей противомикробным действием».

В тринадцатом вопросе говорится о ликвидации рабства, подневольного состояния и торговли людьми. Из краткого ответа следует, что данной проблемы в Туркменистане фактически нет. При этом не рассматривается такая форма принудительного труда, как сбор хлопка сотрудниками бюджетных учреждений под угрозой увольнения. В Туркменистане высок уровень безработицы, а государство является основным работодателем. Это позволяет властям массово выгонять на поля бюджетников, в трудовых договорах которых нет ни слова о сборе хлопка.

Четырнадцатый вопрос касается права на свободу передвижения. В ответ чиновники отмечают, что в связи с пандемией коронавируса срок действия загранпаспортов продлили сначала до 31 декабря 2022 года, а затем — до 31 декабря 2024 года. Стоит отметить, что штампы о продлении в паспорта людей, «застрявших» за рубежом, стали ставить далеко не сразу. А когда появилась такая возможность, мигранты обнаружили, что паспорт со штампом не равноценен полноценному новому паспорту. Например, с ним нельзя выехать в третье государство.

В пятнадцатом вопросе говорится о доступе к правосудию. В ответе цитируются Конституция и закон «О суде».

Шестнадцатый вопрос поднимает тему неприкосновенности частной жизни, и ответ на него целиком посвящен Наталье Шабунц — правозащитнице, неоднократно жаловавшейся на преследования туркменских спецслужб. Утверждается, что «Министерство внутренних дел Туркменистана не располагает информацией относительно отключения и ограничения на доступ к Интернету Н. Шабунц, а также о неизвестных лицах, причастных к ее преследованию».

В семнадцатом вопросе говорится о праве на свободу религиозных убеждений. Туркменская сторона в ответ подробно цитирует закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях». Авторы ответа признают, что в стране запрещается деятельность незарегистрированных религиозных объединений, но не соглашаются с тем, что получить регистрацию фактически невозможно. Отмечается лишь, что за 2021 год в министерство юстиции поступило лишь одно заявление о регистрации религиозной организации «Dogry ýol» («Верный путь») в Чарджевском этрапе Лебапского велаята, и она была зарегистрирована. А за весь 2022 год ни одного такого заявления в ведомство не поступало.

Нургельды Халыков

Восемнадцатый вопрос касается свободы слова. Ответ на него посвящен делу Нургельды Халыкова, которого приговорили к четырем годам, по сути, за то, что он переслал turkmen.news фотографию делегации ВОЗ в Ашхабаде, найденную в инстаграме. Утверждается, что Халыков отбывает срок за мошенничество и что ему «предоставляются свидания с родственниками и передачи в виде продуктов».

Также в ответе на этот вопрос власти опровергают информацию о том, что пенсионерка Гурбансолтан Ачилова, сотрудничавшая с независимыми СМИ, тоже стала фигуранткой уголовного дела. «Министерство внутренних дел Туркменистана не располагает информацией относительно ареста Ачиловой Г. и членов ее семьи», — говорится в документе.

Наконец, в этом разделе говорится о Мураде Душемове, еще одном активисте, которого в 2021 году приговорили к четырем годам в рамках сфабрикованного дела. Утверждается, что он отбывает срок за вымогательство, хулиганство и умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести.

В девятнадцатом вопросе поднята тема свободы мирных собраний. В ответе цитируется Конституция, гарантирующая это право. Точно так же в двадцатом вопросе говорится о свободе ассоциации (общественных объединений), а в ответе на него цитируется закон «Об общественных объединениях».

И, наконец, двадцать первый вопрос касается участия граждан в государственных делах. В ответ туркменская сторона кратко пояснила, что «в настоящее время комплексно изучаются вопросы совершенствования избирательного законодательства Туркменистана, в том числе вопрос предоставления права голосования заключенным».

Остается констатировать, что эти ответы представляют собой типичный пример поведения Туркменистана на международной арене. Чаще всего страна в принципе не комментирует критику, но если отвечать все-таки приходится, — ответственные лица обильно цитируют Конституцию и законы. Нормативные акты Туркменистана, действительно, написаны по международным образцам и практически не могут вызвать нареканий. Однако во многих случаях о реальном исполнении законодательства речь не заходит.

ПОДЕЛИСЬ ЭТОЙ СТАТЬЕЙ

6 комментариев

  1. привет от дауна

    Туркменистан отвеcил на вопросы ООН по правам человека!

    Ответить
  2. Представитель

    Читал я ответы ТМ и, честно скажу, окуевал! Во многих местах ответ был, что»МВД не располает информацией о том-то». Правильно. Зато информация обо всем и обо всех есть в МНБ. Именно МНБ занимается преследованием гражэданских активистов, терроризирует критиков власти. Это не ответы правового государства, а филькина грамота тупого колхозана. Неужели ООН проглотит эту туФту?

    Ответить
    • Гуванчмырат Уссанепесов

      Тут встаёт резонный вопрос зачем нам нужно МВД которое не располагает информацией. По факту должны либо опровергнуть информацию либо подтвердить. Но в результате говорят что не располагают. На то и запрос что бы выяснили и доложили. Но хоть один положительный момент. Геи теперь могут быть спокойны. В Туркменистане есть национальный PIDER ARKADAG.

      Ответить
  3. Аноним

    Как обычно отправили нах…. этот ООН который превратился в бездарную организацию тоталитарных наций типа Рашки. Ничего не следует ожидать от ООН. Вопросы задали чисто формально. Так что и тоже отправляю ООН нах… за русским кораблем.

    10
    3
    Ответить
  4. Аноним

    Dear UN, WHO, OSCE, etc….
    Could you please f@#$ off and never speak?

    9
    1
    Ответить
  5. Turkmen

    Serdar — orsyn iti
    Harmadag — orsyn iti
    Rashid — orsyn iti
    MHM — Serdaryn, Hamramdagyn, we Rashydyn itileri.
    Turkmenler — orsyn hyzmatgari onler yaly.
    Ors name diyse Serdar it sony aydar UN’a.

    Hey Serdar we Harmadag! Git de Azerbayjandan, Ozbegystan we Gazagystandan gorelde al. Orsy kan dinlap hem duranoklar. Siz bolsanyz orsynkyny yalayanyz kursi diyip. Watany dowleti orsyn topragyna owurduniz ha!!! Harmalar, donukler!!

    Ответить

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте также

Яндекс.Метрика